Неточные совпадения
Клим Иванович Самгин чувствовал себя человеком, который знает все, что было сказано мудрыми книжниками всего
мира и многократно в раздробленном виде повторяется Пыльниковыми, Воиновыми. Он был уверен, что знает и все то, что может быть сказано человеком в защиту от насилия жизни над ним, знает все, что сказали и способны сказать люди, которые утверждают, что человека может освободить только коренное
изменение классовой структуры общества.
Окончательная победа царства Духа, которая ни в чем не может быть отрицанием справедливости, предполагает
изменение структуры человеческого сознания, т. е. преодоление
мира субъективации, т. е. может мыслиться лишь эсхатологически.
Важнее же всего сознать, что дух совсем не есть реальность, сопоставимая с другими реальностями, например, с реальностью материи; дух есть реальность совсем в другом смысле, он есть свобода, а не бытие, качественное
изменение мировой данности, творческая энергия, преображающая
мир.
Но для меня шла речь о чем-то третьем, о реальном
изменении этого
мира.
Ленинисты экзальтировали революционную волю и признали
мир пластическим, годным для любых
изменений со стороны революционного меньшинства.
— От движения камешков, от перемены их сочетаний… В истории, при
изменении этих сочетаний, происходит еще больший шум, грохот, разгром… Кажется, как будто бы весь
мир должен рухнуть!
Так сказал Соломону Бог, и по слову его познал царь составление
мира и действие стихий, постиг начало, конец и середину времен, проник в тайну вечного волнообразного и кругового возвращения событий; у астрономов Библоса, Акры, Саргона, Борсиппы и Ниневии научился он следить за
изменением расположения звезд и за годовыми кругами. Знал он также естество всех животных и угадывал чувства зверей, понимал происхождение и направление ветров, различные свойства растений и силу целебных трав.
Предстоящее
изменение устройства жизни людей нашего христианского
мира состоит в замене насилия любовью, в признании возможности, легкости, блаженства жизни, основанной не на насилии и страхе его, а на любви. И потому произойти это
изменение никак не может от насилия власти.
Мысли, собранные здесь, принадлежат самым разнообразным авторам, начиная с браминской, конфуцианской, буддийской письменности, и до евангелия, посланий и многих, многих как древних, так и новых мыслителей. Большинство этих мыслей, как при переводах, так и при переделке, подверглись такому
изменению, что я нахожу неудобным подписывать их именами их авторов. Лучшие из этих неподписанных мыслей принадлежат не мне, а величайшим мудрецам
мира.
Ибо каков же тот деятельный принцип, который влияет, взирая на идеи?» Итак,
мир идей обречен на бессильную трансцендентность
миру явлений, так как отсутствует движущая причина перемен, становления duia, όθεν ή δρχή της μεταβολής [Причина движения или какого-либо
изменения (греч.).].
В нем констатируется сущность и размеры того
изменения, которое произошло в природе человека и
мира.
Далее, подлежит ли Бог временности, происходят ли в нем
изменения, прибавляется ли что-либо к Его полноте творением
мира и мировым процессом?
Воплотившийся Бог до конца разделил судьбу испорченного грехом
мира и человека, до крестной муки и смерти [«На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снизшел, еси ищай» (Утреня Великой Субботы, Похвалы, статья первая, ст. 25).], и все отдельные моменты земной жизни Спасителя представляют как бы единый и слитный акт божественной жертвы [Интересную литургическую иллюстрацию этой мысли мы имеем в том малоизвестном факте, что богослужения пред Рождеством Христовым включают в себя сознательные и преднамеренные параллели богослужению Страстной седмицы, преимущественно Великой Пятницы и Субботы, и отдельные, притом характернейшие песнопения воспроизводятся здесь лишь с необходимыми и небольшими
изменениями.
Движение есть
изменение, и оно не спрашивает согласия у
мира на те перестановки, которые являются результатом этого порожденного движением
изменения.
Настоящая глубокая коренная революция есть
изменение структуры сознания,
изменение отношения к объективированному
миру.
В современном
мире очень далеко ушло
изменение в отношении к истине.
Предстоит в
мире радикальная, революционная, персоналистическая переоценка ценностей, и тогда только возможны будут глубокие социальные
изменения.
Время космическое есть одно из порождений
изменений в
мире объективированно-природном.
Абсолютное не может выйти из себя и сотворить
мира, ему нельзя приписывать движения и
изменения.
Это есть перспектива эсхатологическая по отношению к этому
миру, но она означает
изменение этого
мира, прорыв, прерыв той инерции, которая порождена объективацией.
В объективации духа высшее притягивается вниз и приспособляется; в творческом воплощении духа низшее, материя
мира, поднимается, и происходит
изменение мировой данности.
Буржуа любит говорить, что
мир гибнет и кончается, когда наступает конец его экономическому могуществу, когда колеблется его собственность, когда рабочие требуют
изменения их положения.
Титаническая экзальтация революционной воли предполагает существование реального
мира, над которым совершается акт, акт его
изменения.
Содержание пьес Шекспира, как это видно по разъяснению его наибольших хвалителей, есть самое низменное, пошлое миросозерцание, считающее внешнюю высоту сильных
мира действительным преимуществом людей, презирающее толпу, то есть рабочий класс, отрицающее всякие, не только религиозные, но и гуманитарные стремления, направленные к
изменению существующего строя.
И в самом деле, если мы под жизнью разумеем жизнь, а не подобие ее, если истинная жизнь есть основа всего, то не может основа зависеть от того, что она производит: — не может причина происходить из следствия, — не может течение истинной жизни нарушаться
изменением проявления ее. Не может прекращаться начатое и неконченное движение жизни человека в этом
мире от того, что у него сделается нарыв, или залетит бактерия, или в него выстрелят из пистолета.
Это прежде всего предполагает
изменение сознания, ибо ложная направленность сознания создала
мир призрачный.
Новая духовность понимает дух не как отрешенность и бегство из
мира, покорно оставляющее
мир таким, каков он есть, а как духовное завоевание
мира, как реальное
изменение его, не объективируя дух в мировой данности, а подчиняя
мир внутреннему существованию, всегда глубоко личному, разрушая призраки «общего», т. е. совершая персоналистическую революцию.
Новая духовность и будет реализмом, реализмом свободы, реализмом активности и творчества, реализмом любви и милосердия, реализмом
изменения и преображения
мира в отличие от освящения и ознаменования.
Но чистое христианство отрицает не
мир, т. е. не
мир как космос, а
мир неправды, лжи, ненависти, рабства, греха, и требует его
изменения, искания Царства Божьего.
Всякое творческое
изменение в
мире происходит от вторжения духа, т. е. свободы, т. е. благодати, в бытие.
Она означает катастрофические
изменения в самом первоначальном отношении человека к Богу, к
миру и людям.
Вот это-то признание закона любви высшим законом жизни человеческой и ясно выраженное руководство поведения, вытекающее из христианского учения о любви, одинаковой к врагам, к людям ненавидящим, обижающим, проклинающим нас, и составляют ту особенность учения Христа, которая, давая учению о любви и вытекающему из него руководству точное, определенное значение, неизбежно влечет за собой полное
изменение установившегося устройства жизни не только христианских, но и всех народов
мира.